Со школьных классов считал Льва Толстого, если не революционером-ленинцем, то уж борцом против самодержавия — однозначно. Иначе почему Ленин называл его «глыбой» и «человечищем», хоть и «юродствующем во Христе». Кто не ошибается. Ещё он в народ в лаптях ходил и землю пахал, - настоящий революционер. И попов не любил, за что они его Анафемой называли.
А если серьёзно; то наша школьная наука чётко делила всех на «наших» и «не наших». Если уехал в эмиграцию, например И.А. Бунин, то точно «не наш», а если одумался и вернулся, как А.И. Куприн — вдвойне «наш». С Толстым всё сложнее, недаром же - «глыба». Он же не про «униженных и оскорблённых» писал, а про графьёв и князьёв. Но его всё равно в «прогрессивных» считали, за то, что самодержавие клеймил. А он (Толстой) в Ясной Поляне совсем другое писал и никому не показывал:
«Если была бы революция, то выдвинулись бы такие люди, как Марат и Робеспьер, и было бы ещё хуже, чем теперь.»
«Так и у нас конституция не будет содействовать уменьшению насилия, а скорее увеличению его»
Про «чёрную сотню» и черносотенцев:
«Они противодействуют насильственному разрушению существующего порядка. Не верю, что полиция подстрекает народ. Это и о Кишинёве и о Баку говорили. Это грубое выражение воли народа. Народ видит насилие революционной молодёжи и противодействует ей, а ей нужны волнения.»
Про «кровавое воскресение»:
«Царская власть - это известное учреждение, как и церковь, куда не пускают собак. К царю можно обращаться по известным, строго определённым формам. Всё равно как во время богослужения нельзя спорить со священником, так и всякое обращение к царю, помимо установленного, недопустимо. Как же он будет принимать рабочих электрического завода? После них придут депутаты приказчиков, потом «Московских ведомостей» и т. д. Царь не может выслушивать представителей петербургских рабочих.»
«Если спросите у русского народа, чего он хочет: самодержавия или конституции, то 90 процентов его вам ответит, что они за самодержавие, то есть за ту форму правления, с которой они свыклись. Народ ждёт, что царь, как отнял у помещиков крепостных, так отнимет у них и землю. Если же будет конституция и у власти станут болтуны-адвокаты, живодёры и прогоревшие помещики, то он скажет, что земли ему не получить.»
Эти цитаты я взял из статьи Ивана Солоневича — был такой известный деятель в русской истории. Вот тоже судьба была: спортсмен, журналист, путешественник, белогвардеец, заговорщик, из Гулага сбежал, границу перешёл. Про него самого роман писать и интереснее «Монте-Кристо» будет.
Journal information