топчул

Топчул — ручей впадающий в Томь немного выше Лужбы. Хотел найти упоминание про него в Вики и воспользоваться плодами чужого труда, но там такого не оказалось - не достоин длиной и полноводностью. В общем - ручей как ручей, с водой, горный, течёт, журчит, зимой течёт под снегом, вода пригодна для питья.

Летом останавливался на нём бессчётное число раз, и ночевал в избушке на платформе с одноимённым названием, рассказывал про это и можно найти у меня в ПСС. Бывал и зимой, но ночевать не приходилось, не помню. А место это у рыбаков популярное; обычно сплавляются до Топчула, что бы здесь сесть на электричку. Следующая станция Лужба, и там запросто можно быть растоптанным или загрызенным толпами одичавших туристов. А в Топчуле есть возможность спокойно сесть и занять оборону в своём уголке вагона, пока они не ворвались.

Ну а мы, втроём, решили выехать покататься спокойно на лыжах, опять же - без туристов.

Загрузились в электричку (4 вагона, 67 руб, народу немного — в основном путейские рабочие) и через 2 часа, без 5 минут, вывалились на пустынной и засыпанной снегом станции Топчул- Пассажирский, шуТю — просто Топчул, без уточнения. Вокзал, он же — Диспетчерская, он же - Начальник станции, он же — отделение милиции, он же — буфет и туалет, не изменился с летнего времени, только весь, до крыши, врос в обильные снега: прилетевшие с неба и накиданные снегоочистителями.

Наскоро прибрались в «зале ожидания», раскочегарили печурку — щепочницу для чая, нарезали окороков и разлили коньяков (водки). Эта прелюдия быстро закончилась, не пьянствовать же мы приехали. Вдвоём уходим на лыжах, один остаётся с вещами — по другому нельзя, времена таёжного джентльменства давно закончились, гляди в оба и не щёлкай клювом.

Направляемся    вверх,   вдоль    ручья,    если   идти,   идти   и  идти,  то  выйдешь  через  7-8 км

на   голец.   Раньше  там  были  популярные  места  с  богатыми  черничниками,  сейчас   их

вытоптали и толпы устремились топтать другие угодья. Перед нами по урочищу проревели

целых семь снегоходов, сплошь иностранных и расписных, с такими же живописными

наездниками, это гламурные туристы из Лужбы. Вначале мы с удовольствием катились по

трамбованному следу, но они на своих бензиновых лошадиных силах резвились взлетая на

горки и выписывая виражи на крутых склонах, что нам, на своих натруженных ногах быстро

надоело. Мы сошли с «буранки» в русло Топчула и продолжили подниматься по нетронутому

снегу. Устоявшийся и заглаженный ветрами наст держал надёжно, но чуть позже вполне

приемлемый «ноль» по Цельсию перешёл в приятный, но не проходимый «плюс», на лыжи

стало налипать и нам пришлось возвращаться, что бы покататься по тому же следу снегоходов,

уже на ровной поверхности Томи.

Топчул, хоть и считается горным ручьём, и течёт в тесном урочище между крутыми склонами,

подниматься по нему не сложно, уклон вполне преодолимый. Холмы и борозды снега

образованные фантазией ветра легко обходятся, а заросли тальника совсем не кажутся такими

густыми без высоченной травы, как это будет летом. Крутые склоны гор почти сплошь уставлены

мощными кедрами, отчего кажутся ещё круче. А небо висит совсем низко, цепляется за

верхушки и воздух тёмен и плотен, краски тусклые и плоские, как на чёрно-белом изображении,

и фотографии получатся такими же. Но мы не ленились щёлкать затворами, что- нибудь всё

равно получится.

К вечеру поднялся ветер и пошёл густой снег, что всё вместе вполне подходит под название

метели, а то и пурги. Но мы были уже за прочными стенами, при гудящей печке, с хорошим

запасом берёзовых дров, обильным столом, освещённым тусклым светом диодных фонарей.

Завывал ветер, силясь порвать полиэтилен натянутый вместо стёкол, сходились стукаясь

разнокалиберные стаканы, гремели грузовые составы проносясь буквально в 5 метрах, чавкали

челюсти, трещал огонь и скрипел «вокзал» раздираемый внутренним теплом и холодом снаружи

и кряхтел стол под напором облокотившихся на него усталых бродяг. Но и это заканчивается,

стелим на лавки «пенки», спальники мы не брали, знали, что ночевать будем у печки, и,

помолясь :-) на кучу дров, укладываемся. Ночь проходит быстро и неспокойно: то надо

подкинуть дров, то открыть дверь и выпустить лишний жар печи, то кому то нужно выйти самому

а потом рассказать другим, что творится на улице. Но трое - это ещё не толпа, и всё

вписывается в нормы устоявшихся отношений. Эко я ввернул, даже самому непонятно!

Утром лёгкий завтрак из Ролтона-БигЛанча с тушёнкой и чай без «кефира». Лень и тепло, а надо

вставать на лыжи — в тепле мы и дома насидимся. Метель продолжается, но втянувшись между

гор мы её почти не ощущаем. Свежего снега, невесомого «пухляка», за ночь навалило сантимов

25-30, все наши вчерашние следы начисто замело. Наст под новым снежком по-прежнему

держит и мы бродим по колено почти не ощущая сопротивления. Немного похолодало и на лыжи

не налипает, можно пройти и подальше чем вчера. Кедры, ёлки-пихты и рябины-берёзы стоят

засыпанные снегом, но солнца нет и воздух тёмен, к тому же продолжается обильный снегопад.

Промеряем глубину снега палками, 160 — 170 см, среднюю принимаем 165, а в самом русле

Топчула двухметровая лыжина уходит вся без остатка и не достаёт до земли, еле хватает сил

выдернуть обратно. Завидуй нам Европа!

Пару часов катаемся и надо возвращаться и собираться. Ещё хоть немного обсохнуть и остыть.

А то ветер не прекращается и становится всё холоднее. А сидеть и ждать в доме мы не

решаемся - можно запросто пропустить электричку. Снегопад такой плотный, что мы увидели её

всего за метров 300, кажется и звук не доходит, и электричка не катится по рельсам, а скользит

на лыжах.

Один из нас отдал должное своему многолетнему увлечению: несмотря на 20 кг лишнего веса

притащил с собой рацию, аккумуляторы, катушки, мотки проволоки. Растянул эту проволоку по

снегу, настроился и связывался со всеми, кто в это время сидел в эфире, кричал в микрофон:

«семьдесят три», «гроб-сугроб», «Ульяна-Александр, дробь Павел», «слышимость пять плюс».

И все удивлялись, что ему удалось наладить связь в 10 м от контактной сети всего в 50 м от ЛЭП

220-кВ. Когда мы подавали его рюкзак в вагон, я подумал, что такого веса я только любимую

внучку стал бы таскать на себе, а не этот «мобильник».